Считается, что если гном родился на поверхности земли, а не под горой, он всегда будет мечтать о небе, а ведь нет ничего грустнее, чем грезящий о звездах подгорный житель.
Но родители Старальда так хотели оказаться среди первых поселенцев возрожденного Королевства под Горой, что решили рискнуть и предпринять путешествие из Железных Холмов в Эребор, когда мать Старальда была на сносях… 
Остальное вы можете угадать сами. Что ж, по крайней мере, они заполучили лучшие шахты в Эреборе! И худшего сына, какого только могли вообразить.
Еще будучи короткобородым ребенком, Старальд предпочитал боевые песни непосредственно бою, а поэзию – поискам руды. И, хотя как враги, так и друзья в ужасе бежали прочь, стоило ему начать петь, Старальд никогда не отказывался от своей мечты.
В безнадежной попытке улучшить свое мастерство и ища вдохновения для своей музыки, Старальд оставил Эребор и теперь путешествует по Средиземью вместе со своим другом Хустором, единственным, кому действительно нравится пение Старальда.

«Тайна имени» или инстанс «Создание персонажа»: 
Гном-менестрель сидел у походного костра и смотрел на то, как в котелке закипает похлебка. Не слишком романтичное зрелище, но даже поэты бывают достаточно голодны, чтобы оценить простую, земную красоту похлебки…
Небо над головой гнома было чистым, ни единого облачка, темно-темно синим, слегка присыпанным первыми, пока что тусклыми звездочками. Еще утром небо пугало гнома, такое бескрайнее, не поддерживаемое ни единой прочной колонной, непонятно как держащееся там, наверху, и, казалось, в любой момент готовое рухнуть на беззащитного горного жителя, впервые надолго покинувшего каменные чертоги. 
Но когда солнце закатилось и небо потемнело, менестрель сумел увидеть его по-новому. Раньше ему казалось, что он смотрит вверх, но, глядя в темные небеса, он чувствовал, что смотрит вглубь. А это, согласитесь, гному куда ближе.
В темных глубинах неба сияли драгоценные камни, и сердце менестреля наполнялось музыкой:
- А ведь у нас с тобой еще есть одно важное дело, - обратился он на кхуздуле не пойми к кому, ведь рядом не было ни гнома, ни человека, ни даже дрозда, что уж говорить об эльфах - Ты помнишь?
Его собеседница не издала ни звука.
- Имя! Как ты могла забыть, Госпожа? – пожурил ее гном, - Не могу же я открывать наземным жителям мое настоящее имя. Мне нужно придумать псевдоним, который я прославлю своей музыкой!
Гном еще раз поднял взгляд и посмотрел в небо. Звезды стали ярче и манили его сильнее, чем прежде. Хотелось взять кирку, воткнуть в небосвод и трудиться, пока хоть одно из этих сокровищ не окажется в его руках!
- Может, мне назвать себя, - менестрель подбоченился и со смесью смущения и чванства произнес, - Звездным светом? Starlight?
Госпожа возмущенно звякнула всеми струнами:
- Нет, я понимаю, что это какое-то эльфийское имя! – замахал руками гном. – Но с чего это именно они приватизировали звезды? Кхазад тоже ориентируются по звездам, когда путешествуют по земле!.. Но ты права, Госпожа. Надо действовать иначе, надо звучать по-гномьи… Я же не низкорослый эльф какой-нибудь…
Гном снял котелок с огня и посмотрел на маленький кусочек звездного неба, отражающийся в похлебке:
- Starlight… Star-light… Star… light… lite… ald… Star-ald… STARALD! – воскликнул менестрель, и в ответ струны его лютни, Госпожи, мелодично зазвенели. – Так и будет. Старальд!
Это имя было приятно произносить, приятно слышать, и, главное, гном ощущал, что это его имя, его собственное, его Имя Собственное. Страшно довольный собой менестрель уселся поудобнее и начал хлебать свой походный суп прямо из котелка. 
Его путешествие начиналось удачно.